В редакцию «Парни+» обратился Заур (имя изменено), который попал на подставное свидание во Владикавказе. Неизвестные — Заур уверен, что это были полицейские — пытались оформить на него кредиты и угрожали уголовкой за педофилию. Молодой человек попросил предать эту историю огласке, чтобы другие парни знали, с чем могут столкнуться.
Мы связали Заура с Кризисной группой СК SOS: именно там можно получить помощь в подобной ситуации. А теперь — к истории.
Меня зовут Заур, мне 27 лет, я живу в Северной Осетии, во Владикавказе. Несколько недель назад я познакомился в телеграм-чате с парнем для секса, пригласил его к себе. Он никак не ехал, я прождал часа три. Уже в четыре–пять утра он пишет: «Так лень, давай ты ко мне приедешь?» Хрен с тобой, давай приеду.
Приехал, там новостройки. Он говорит выйти из двора и подойти к магазину позади дома, чтобы соседи не увидели. Зачем, всё равно же потом вместе подниматься будем?
Я подошёл к магазину, подъехала белая «Лада гранта» без номеров. Оттуда вышли трое со словами, что они из отдела по борьбе с наркотиками. Все были в гражданском, показали корочки — но закрыли на них имена и номера бумагой.
Потребовали мой телефон. Я отказался без протокола, они предложили поехать в участок, я сел в машину. Вместо участка они вывезли меня за город, на кладбище.
Меня не били, только замахивались — чтобы я сказал пароль от телефона. Они пытались оформить на меня микрозаймы и кредитные карты, говорили: «давай по-хорошему замнём дело», но с моей кредитной историей у них ничего не вышло.
Я соврал, что не знаю осетинский. Они отвезли меня обратно в город, а по пути позвонили кому-то ещё спросить, попался ли кто-нибудь. Им ответили, что нет, чисто. Я так понимаю, не одна точка у них работает.
На прощание сказали: «будем на связи».
Я папе рассказал. Очень был сильно испуган, рассказал всё как есть. Он начал перечислять знакомых: сейчас тому наберём, тому. У нас есть родственники в прокуратуре, в суде. Говорю: «ты же понимаешь, что придётся всю правду-матку рассказать? Я пока не хочу, чтобы подключались знакомые в это дело».
Почти все родственники знают о моей ориентации. В 14 лет я сам пришёл к матери: я не мог себя принять, были дикие суицидальные мысли, я надеялся, что она поможет. Мама с папой водили меня по мечетям и психологам, но изменить ориентацию я так и не смог. Родители с трудом, но смирились.
С братьями прошло как по маслу. Лет в восемнадцать я понял, что смысла тянуть нет. Как это бывает на Кавказе: все встречаются и начинают про своих девочек рассказывать. Чтобы не выдумывать, я рассказал как есть. Сначала был шок, а потом они сказали: «нам похер, ты же наш брат».
Пока я отсыпался после произошедшего, в мой Ватсап зашли с нового устройства — пришло уведомление, я их сразу выкинул. Дня через три-четыре они мне набрали. Мне уже не было так страшно, я сказал, что у меня теперь есть их данные, потому что они имели глупость зайти в мой Ватсап со своих устройств. Они положиили трубку. Ещё дня через три звонок с неизвестного номера: «Это не вы вчера писали заявление в полицию?» Говорю ему, что нет, он ответил: «Хорошо тогда», — и положил трубку. Я думаю, это они звонили, проверяли, заявил ли я на них.
Такая история раз лет в десять, как я понял, повторяется. Десять лет назад была плюс-минус такая же у моего друга. Он тоже так поехал на свидание. Его так отмудохали, что вся голова была просто как шар один, прям круглая. И потом еще очень долго шантажировали. В итоге он во Францию уехал убежища просить. Ребят тех поймали и им статьи дали. До этого было ещё, в начале двухтысячных, тоже похожая история — мне старшее поколение рассказывало.
Вчера общался с человеком и очень сильно хотел встретиться, там и парень красивый, и всё при нём. Но я не пошёл, потому что мне казалось, что это подстава. Головой я понимаю, что не может быть каждая вторая страница в Хорнете подставой, но с кровати сдвинуться вообще никаких, страх бешеный.
Когда я только-только начинал знакомиться, меня очень сильно раздражали люди, которым надо было сначала два месяца пообщаться, а потом встретиться, я думал, это полный бред, идите нахуй, я не собираюсь так делать! А теперь я думаю, что было бы отлично, чтобы не попасть в такую историю. Хотя два месяца общаться, чтобы встретиться на тридцать минут — так себе, конечно.
Я очень переживаю за других ребят, не знаю, правда, почему. В принципе все ЛГБТ и особенно на Кавказе не особо сильно коммуницируют друг с другом. Я создал новую страницу в Хорнете и ребятам, которых уже знаю, сообщил, чтобы они были аккуратнее.
С тем парнем я больше не пытался связываться. Мы познакомились в большом чате по Северному Кавказу в телеге. Он появился полгода назад, его рекламировали в Хорнете. Там найти кого-то нереально в принципе. Постоянно все левые аккаунты меняют и большая часть без фотографий. Я его даже искать не стал и сам удалил аккаунт, с которого там сидел.
Я вообще-то хотел уехать в Финляндию. Нравится мне эта страна, подходит моему темпераменту, язык учить начал. Но стал встречаться с парнем, а он — ярый патриот. Вместе остались в России. Через год эти отношения закончились. Сейчас не прям цель, но хотелось бы эмигрировать.
