Как пересекаются квир и экологическая повестка
Скоро июнь — время прайдов. Квиры во многих странах мира выйдут на улицы с радужными флагами, чтобы отпраздновать достижения и заявить о своих правах на свободу и принятие. А бренды вывесят квир*флаги в витринах и перекрасят товары в цвета радуги. Квиры не избалованы поддержкой. И где-то в глубине души, даже если ты очень хорошо понимаешь, насколько это коммерческая и неэкологичная история, сердечку всё равно становится тепло и радостно, а рука сама тянется за очередным радужным сувениром. Но радужные браслетики или кеды — это не то же самое, что безопасность, забота или устойчивое будущее. В такие моменты стоит помнить о том, что «there is no pride on a dead planet» — на мёртвой планете нет места гордости.
Этот лозунг появился в том числе как реакция на коммерциализацию Месяца гордости. С 2010-х он всё чаще встречается на квир*прайдах и климатических протестах. Лозунг хорош тем, что включает в себя и квирную, и экологическую повестки и обращает внимание на важность интерсекциональной солидарности.
Слоган «there is no pride on a dead planet» стал востребованным не случайно: у квир* и экологической повестки действительно много общего, гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Обе стремятся к системным изменениям, обе исходят из опыта уязвимости, обе подвергают сомнению устоявшиеся нормы, будь то бинарная гендерная система, гетеронормативность, или идея о том, что природа — это просто ресурс для эксплуатации. Квир и эко-повестка всё чаще пересекаются и решают общие задачи: пытаются переосмыслить существующий порядок вещей, предложить новые способы понимания мира и формы организации жизни, основанные на заботе и поддержке.
Маргинализованные группы страдают первыми
С эко*повесткой все более-менее понятно: по очевидным причинам она должна быть важна всем, кто живёт на этой планете и хоть сколько-то задумывается о будущем. Тем не менее, квир*люди чаще, чем цисгетеро персоны, сталкиваются с климатической тревожностью. Это подтверждает, например, исследование The Trevor Project, по данным которого 55% ЛГБТК+ молодёжи в США часто испытывают тревогу из-за изменения климата, а ещё 38% — периодически. Такое положение вещей во многом объясняется тем, что квир*персоны более уязвимы перед климатическим кризисом.
ЛГБТК+люди, особенно трансгендерные и небинарные, чаще живут в бедности и сталкиваются с бездомностью и отсутствием надёжного жилья. Всё это многократно усиливает риски в условиях климатических катастроф: у бедных и бездомных меньше шансов найти укрытие во время стихийного бедствия и получить необходимую помощь.
Дискриминация в системах помощи делает ситуацию ещё более печальной: эвакуационные центры и убежища не всегда безопасны для квир*людей. Трансгендерных персон могут не признавать, небинарных — стирать. Примеры гомофобии и трансфобии звучат в рассказах квир*беженцев, живущих в лагерях по всей Европе.
Кроме того, из-за экономических и социальных ограничений ЛГБТК+ люди чаще живут в более загрязнённых районах, рядом с промышленными зонами, автострадами, в зонах с плохой экологией. Это увеличивает риски респираторных, кожных и других заболеваний. К этому добавляются сложности с доступом к медицине: квир*люди часто сталкиваются с предвзятым отношением доктор_ок. Из-за этого многие бояться обращаться за медицинской помощью либо вынуждено скрывают часть информации о себе (например, умалчивают, что принимают гендерно-аффирмативную гормональную терапию), что может повлиять на лечение. Иногда врачи и вовсе отказываются лечить квир*пациентов.
Всё это делает климатическую тревожность квир*людей более конкретной, более личной. Это уже не о том, что будет с планетой через 50-100 лет, а о том, что может случиться с тобой в ближайшие 5-10.
Нет нормы — есть многообразие/ «Я — река, и река — это я»
Экологии тоже нужна квир*оптика. Экологическая борьба не может быть нейтральной, так как не существует в вакууме вне социальных, политических и экономических контекстов. Культурные нормы, такие как патриархат и гетеронормативность, влияют на то, как мы видим природный мир и взаимодействуем с ним. И экологические катастрофы происходят не сами по себе, это результат системы мышления, в которой одно должно доминировать, а другое подчиняться.
Квир*оптика предлагает новый способ понимания природы и экологической ответственности — квир*экологию. Её суть в том, чтобы изменить подход, деколонизировать мышление и расширить границы нормы.
Отказаться от бинарности
Мы привыкаем мыслить бинарными категориями: человек-природа, мужское-женское, норма-отклонение. Вечно есть две противоположности, и одна из них считается лучше, выше. На этом стоят и гомофобия, и сексизм, и колониализм, и экологическое разрушение.
Квирность говорит, что не всё обязано быть бинарным, и предлагает вместо пар видеть спектры, взаимопереплетения, переходные состояния. Природа не укладывается в жёсткие границы: в ней есть трансформации, мутации, симбиозы, и формы жизни, которые не поддаются строгой классификации. Если игнорировать этот факт, можно не заметить или стереть то, что не может быть стандартизировано. Например, грибы, которые не вписываются в бинарную парадигму растения-животные, до сих пор довольно плохо изучены.
Отказаться от иерархий
Квир*оптика призывает отказаться не только от бинарности, но и от иерархии, от идеи о том, что кто-то может быть “главнее”, “полезнее”, “естественнее”, потому что такой подход делает эксплуатацию возможной. И предлагает систему, в которой никто не главный, но каждый важен. А природа — это не ресурс, который мы осваиваем, а партнёр, с которым мы сосуществуем.
Признать ценность различий
Квир*экология критикует понятие нормы, потому что это инструмент исключения. Норма описывает, как должно быть, и всё, что не вписывается, либо остаётся невидимым, либо назначается «неправильным», «вредным» и уничтожается.
Квир*экология предлагает отказаться от определения нормы и ценить разнообразие. В природе есть много всякого, что не вписывается в привычные нам стандарты и живёт «не по правилам». Например, моллюск элизия — животное, но может самостоятельно осуществлять фотосинтез. А рыбы-клоуны — последовательные гермафродиты: самка в группе самая крупная рыба, и, если она погибает, один из самцов меняет пол. Такое поведение не вписывается в условные нормы, поэтому долгое время оно считалось «аномалией» и оставалось плохо изученным.
Выбирать заботу вместо отчуждения
Квир*экология предлагает перестать относиться к природе как к внешнему, отчуждённому объекту, который нуждается в защите, или ресурсу, который можно использовать. Для неё человек и природа являются частью одного мира и существуют в нём на равных, природа обретает субъектность. Отношения между человеком и природой строятся не на основе договора или пользы («ты мне полезен — я тебя защищаю»), а на основе понимания, принятия и безусловной заботы: я забочусь о тебе, потому что ты существуешь рядом и нуждаешься в поддержке. Похоже на то, как работает квир*активизм, правда?
Пример такого подхода — наделение природных объектов юридическими правами. Это не о праве человека на на благоприятную окружающую среду, а о праве природы на защиту и соблюдение её интересов. Например, в 2017 году Новая Зеландия дала статус юридического лица реке Вангануи и признала её неделимым и живым существом. Закон появился благодаря борьбе представитель_ниц коренных народов маори. Он признает переплетение судеб людей и реки.
« Великая Река течёт с гор в море. Я — Река, Река — это я».
— Этими словами племена маори из Уонгануи, Новая Зеландия, заявляют о своей неразрывной связи с рекой предков.
Наш протест — это забота
И квиры, и природа уязвимы: их пытаются контролировать, вытеснить, сделать невидимыми. Но уязвимость — это не слабость, а основа для новых форм жизни, поддержки и сопротивления. Одна из таких форм — интерсекциональный подход. Он помогает увидеть, как разные виды уязвимости связаны между собой, и как важно действовать вместе.
Сегодня многие экологические движения учитывают интересы квир*людей, и наоборот, квирные инициативы включают в свою повестку борьбу за климат. Проекты вроде Queer Nature и Queer Ecojustice Project соединяют экологическое образование с вопросами квир*идентичности, безопасности и устойчивых практик. А в Европе квир*группы участвуют в работе движений Extinction Rebellion и Fridays for Future, напоминая, что климатическая справедливость невозможна без социальной.
Но устойчивость — это не только протесты и манифесты. Это ещё и повседневная жизнь. Сквоты, DIY-сообщества, кооперативы с низким экологическим следом — всё это примеры квир-дружелюбных форм совместного проживания. Есть и конкретные примеры квир-эко коммун. Например, Tenacious Unicorn Ranch в Колорадо. Эту ферму основали транс*люди в 2018 году. За пять лет она стала убежищем для многих: там выращивали альпак, занимались устойчивым земледелием и строили безопасное и поддерживающее сообщество.
Квир*экология проявляется и в искусстве. Художни_цы и перформер_ки работают с телом, природой и идентичностью как с взаимосвязанными темами. Например, Лиз Харви создала серию перформансов Lost Ones. В них она через тело исследует опыт нечеловеческого мира, использует вышивку и совместное шитьё, чтобы создать одежду, которая символизирующую исчезающие растения.
Связь между квир*оптикой и экологическим подходом помогает переосмысливать не только активизм, но и повседневность. Как жить вместе? Как заботиться? Как не исчезнуть? Эти вопросы становятся общими. И ответы на них рождаются в пересечениях.
***
Квирность и экология нужны друг другу, потому что справедливость не делится на части. Нельзя заботиться о природе и игнорировать людей, которых система делает уязвимыми. Нельзя говорить о прайде, не думая о том, будет ли завтра место, где этот прайд возможен. Квир*повестка делает экологическое движение живым, чутким и честным. А экология возвращает прайду глубину, напоминая, что дело не только в правах, но и в будущем.
Климатическая справедливость — это квир-справедливость. Наша борьба должна выйти за рамки обычного «зеленого»; скорее, она должна быть многоперспективной и многоцветной. В конце концов, мы все заслуживаем жить на Земле, которой можем гордиться, где нам не нужно ждать дождя, чтобы увидеть радугу.
Овсянка.
